Приемный родитель девочки с гиперактивностью: „Мне даже в голову не пришло отказаться от девочки или расспрашивать что-то о ее прошлом . Она просто стала ребенком нашей семьи“
На фото: Инна и Эмма София
Когда-то врачи сказали Инне Клаос, что она не сможет иметь детей. Сейчас у нее их трое: два биологических сына и приемная дочка с синдромом дефицита внимания и гиперактивности.
В семье родителей, бабушек и дедушек по линии матери и отца Инны всегда были приемные дети. „Именно поэтому у меня всегда было понимание, что именно так и должно быть в жизни. Мне кажется нормальным и логичным, что все дети живут дома, в семье. Если бы все так думали, нам не нужны были бы замещающие дома“, – поясняет Инна.
„Мама, папа и бабушка дали мне понимание того, что такое семья. Семья подобна цепи, которая остается целой до тех пор, пока все звенья держатся друг за друга“, – размышляет она. „У меня не получилось создать такую семью“, – признается она, но об этом позже.
„Когда я стала мамой, я пообещала себе, что буду делать свою работу хорошо. Я решила, что сначала воспитаю своих биологических детей так, чтобы они стали хорошими людьми. Не просто взрослыми, а людьми, у которых есть профессия и большое сердце, независимыми, умными и честными. Только тогда я смогу позволить себе взять ребенка из замещающего дома. Потому что, понимаете, если я не справлюсь с собственными детьми, то уж точно не смогу справиться с ребенком, который вырос в замещающем доме“, – объясняет Инна.
„Когда моим мальчикам исполнилось 18 и 20 лет, я поняла, что готова и могу пойти на обучение для будущих приемных родителей. И пошла“, – вспоминает Инна начало пути, который, в итоге свел ее с дочерью. К настоящему времени один из сыновей Инны стал врачом, другой – младшим научным сотрудником в области экспериментальной и прикладной психологии.
„После прохождения обучения PRIDE я решила, что стану матерью в попечительской семье. Я не хотела усыновлять ребенка, считала, что усыновление – это для тех, кто не чувствовал запаха младенца, не имел опыта держать малыша на руках и не слышал, как ребенок впервые говорит „мама“ или „папа“. Для меня это был пройденным этапом, и мне было 43 года, когда я написала заявление о желании стать попечительской семьей. Я указала, что ребенку может быть от 5 лет и больше“, – описывает первые шаги Инна.
„После обучения я позвонила в местное самоуправление (тогда у нас в стране была другая система, будущие приемные родители должны были сами звонить в самоуправления, чтобы найти ребенка), где мне сказали, что на данный момент у них нет детей. Закончив разговор, я стала думать куда позвонить еще, но мне перезвонил тот же специалист по защиты детей и сообщил, что у них есть один ребенок, но это очень сложный случай. Девятимесячный ребенок с тяжелым абстинентным синдромом, задержкой развития. Родители малыша страдают зависимостью и с ними необходимо встречаться, потому что не исключено, что ребенок вернется к ним (на обучении PRIDE нам говорили, что цель помещения ребенка в попечительскую семью – дать возможность родителям справиться с проблемами и воссоединиться с ребенком) . Я сразу сказала „Да!“, – улыбается Инна, которая в тот момент даже не знала, будет ли она приемной матерью мальчика или девочки. „В конце концов, это было мое желание, и все остальное не имело значения – мне предложили ребенка, и я его приняла“.
Какая она красивая! Подойду ли я ей?
Первая встреча с малышкой должна была состояться через несколько дней. Инна поделилась радостной новостью с отцом, матерью, сыновьями и братом, и в Приют для детей отправились всей семьей. „Это было похоже на свадебное шествие. Когда я вошла в дверь, то поняла, что специалист по защите детей и социальный работник были удивлены, что нас так много“, – улыбается Инна. „Но никто ничего не сказал, и нас повели в зал, где нам принесли крошечную, лысенькую , сопливую девочку с красными от аллергии щечками. Моя первая мысль, впервые беря Эмму Софию на руки, была: “Боже мой, какая она красивая! Достойна ли я такого ребенка? Подойду ли я ей?“, – делится своими чувствами Инна. Отец Инны и воскликнул: „Где же моя внучка?“ И обратился к малышке: “Здравствуй, теперь мы твоя семья!“.
„Возможно, я была наивна, но мне даже в голову не пришло отказаться от девочки или расспрашивать что-то о ее прошлом. Она просто стала ребенком нашей семьи“, – вспоминает Инна, которая с того дня начала навещать малышку в приюте вместе с сыновьями.
Однако малышка избегала зрительного контакта, не переносила прикосновений и отказывалась сидеть на руках. Поскольку в течение пяти лет Инна работала с детьми с расстройством аутистического спектра, у нее возникло подозрение, что у малышки это расстройство возможно. „Она была ребенком, который ничего не хотел. У нее был плохой аппетит, и она часто находилась в больнице на стационарном лечении. Я наблюдала за ней три недели, пока не поняла, что это не расстройство аутистического спектра, а что-то другое. Позже я поняла, что это глубокая травма. Ведь она была привязана к своим родителям. Пока она была в Приюте, они навещали ее каждое утро, настолько сильным был родительский инстинкт. Малышка скучала по своим родителям. Я ходила каждый вечер после работы и делала заметки о том, что мне нужно будет сделать в будущем“.
До появления ребенка Инна работала секретарем в интенсивной терапии Региональной больницы. Когда стало известно, что через две недели Инне придется остаться дома с ребенком, младший сын Инны Валерий, которому тогда было 18 лет, сказал матери: „Не волнуйся, я переведусь в вечернюю школу, а днем буду заменять тебя на работе“. И он сделал это, доказав прочность семейной цепи. В Рождество 2011 года Инна забрала Эмму Софию домой.
Музыкальное чудо-лекарство
Дома выяснилось, что девочка беспокойная и тревожная, почти не улыбается, что прикосновения ее не успокаивают и ее невозможно взять на руки. „У нее были судороги почти каждую ночь. Она не спала по ночам. Хорошо, если она спала пару часов подряд“, – вспоминает тяжелые времена Инна.
Инна открыла чудо-лекарство, которым стала музыка. „Когда я поняла, что ей нравится, когда я пою, я перестала с ней разговаривать и стала общаться с ней только посредством пения. Например, я пела ей: „Иди сюда, доченька“. Весь первый год я пела и играла ей – Бетховена, Чайковского, народные песни. Перед сном я всегда пела старую грузинскую народную песню „Сулико“, а утром эстонскую народную ресенку „Кто в саду? В саду пчелка.“ (что для нее означало „Пойдем гулять“). С помощью песни мы создавали связь друг с другом. И в один момент я заметила, что она позволила себе быть ребенком. Прошел год, прежде чем она адаптировалась и захотела быть со мной.
У меня появился ребенок, но я потеряла мужа
„В конце концов, я развелась со своим вторым мужем. То есть он ушел от нас в течение первого года после появления Эммы Софии. Врачи не давали нам никаких гарантий, что дочка станет здоровым ребенком, и муж не выдержал. Сначала он хотел отказаться от ребенка, но потом уехал в путешествие, а к тому времени, когда он вернулся, я собрала его оставшиеся вещи в чемоданы и вынесла их на улицу. Больше я его не впустила“, – вспоминает Инна.
После расставания Инна не осталась одна с ребенком, сыновья по-прежнему жили дома, и родители Инны каждый день приходили помогать. „Не у всех есть такая семья, которая могла бы поддержать, но тогда на помощь могут прийти друзья, товарищи по группе PRIDE или другие опытные попечительские семьи“, – советует Инна, которая сейчас сама проводит обучение PRIDE и является руководителем НКО Осознанное Родительство, оказывающей поддержку приемным семьям.
Инна и ее первый муж Олег (имя изменено), отец ее сыновей, остались друзьями. Даже настолько близкими, что Эмма-София считает себя дочерью Олега, а его мать мужчины считала девочку своей внучкой. „Несмотря на то, что у Олега теперь новая семья, мы все остаемся одной большой семьей, цепь держится. Просто в моей маленькой семье я играю одновременно роль как папы, так и мамы“, – говорит Инна.
На вопрос, не было ли у нее в тот первый год чувства того, что она вот-вот сломается, Инна быстро отвечает отрицательно: „Ни разу! Это чудо, что у меня вообще есть дети, потому что когда-то врачи сказали мне, что я не смогу иметь детей. Я смогла, но и они не всегда были здоровыми. Мой старший сын перенес десять операций за десять лет, а у младшего остановилось сердце, когда ему было четыре года“, – объясняет Инна, как болезни детей закалили ее.
„Трудности с Эммой Софией не пугали меня, потому что у меня была цель помочь ей выздороветь. Я была не одна, меня поддержали врачи Таллиннской детской больницы, невролог Майли Руллинков, психиатр Анне Клейнберг и психолог Трийну Тянавсуу, которые помогали мне и Софи первые пять лет“, – с благодарностью вспоминает Инна.
Американские горки
„Эмма София –гиперактавный ребенок (СДВГ), с которым очень интересно жить“, – описывает Инна, добавляя, что она впервые смогла „выдохнуть“, когда дочери было четыре года.
„Биологический возраст Эммы Софии – 11 лет, эмоциональный возраст – 5-6-летнего ребенка, социальные навыки – 13-15-летнего, когнитивные – 11-12-летнего. Это компот, с которым надо жить“, – описывает она, поясняя: „Мы имеем дело с молодой девушкой, которая иногда ведет себя как 5-летняя, и мне нужно понимать, что такое поведение пройдет, и обеспечить эмоциональную и психологическую поддержку. Детям с гиперактивностью приходится тяжело в школе, потому что их нелегко принять сверстникам, их считают инфантильными или странными. Например, дочка все время говорит или поет, она не может долго молчать. “
Инна тщательно подбирала для ребенка подходящую среду вне дома – детский сад, кружок по интересам и школу. „Наконец-то я нашла замечательный детский сад „Лепистик“, где работают учителя и помошники учителей с большой буквы. Этот садик стал для нас палочкой-выручалочкой“, – хвалит Инна. Она также выбрала для своего ребенка частную школу, которая, по ее мнению, придерживается гуманистических ценностей. „Сначала дочь не могла сосредоточиться больше пяти минут, но уроки в этой школе организованы так, чтобы она не чувствовала, что она не такая как все. Детям с гиперактивностью дают индивидуальные задания – у каждого ребенка есть свое задание, за выполнение которого полагается небольшой приз“, – рассказывает Инна.
Ребенок с гиперактивностью нуждается в признании
Сейчас наша жизнь спокойна и все идет своим чередом. Но этому спокойствию мы пришли через иногда сложные, а иногда комичные ситуации: Эмма София проливает растительное масло на кухне, Инна поскальзывается и падает. В это же время София всыпает в масло муку. Хорошо, если это происходит только на кухне. Ночью Инна слышит шум, идет в гостиную и видит там Эмма София, которая поставила стул на стол, забралась на стул и пытается качаться на лампе. С тех пор Инна больше не ложится спать раньше дочк и и никогда не оставляет ее дома одну.
„Дети с гиперактивностью обладают живым воображением, и если направить его, например, в искусство, то получаются удивительные вещи. Если ребенок рисует на шкафу или стене, не расстраивайтесь, а создайте вместе с ним произведение искусства“, – советует Инна. „Ребенка с гиперактивностью нужно защищать, чтобы другие не обижали его, и много хвалить. Тогда есть надежда, что не будет проблем с поведением. Я, например, сказала дочери, что она очень талантлива и что ее рисунки на шкафу похожи на книжку с комиксами“, – советует Инна.
Любовь – это поступок
Инна, которая сначала была в роли матери в попечительской семье, теперь удочерила Эмму Софию, и девочка это знает. Как объяснить такие вещи маленькому ребенку? „Отвечай ребенку честно, когда он спрашивает, как он появился на свет“, – советует Инна.
„Когда ей было три года, я показывала ей на YouTube видеоролики о том, где собака-мать кормит котят или бельчата пьют молоко кошки-матери, и объясняла, что в жизни может произойти и такое. Когда я еще была ее попечительской семьей, мы часто встречались с его биологическими родителями, и для Эммы Софии было нормальным иметь двух матерей.
„У меня была очень счастливая жизнь, мне так повезло! У меня есть ребенок, который готовит мне суп, когда мне приходится много работать. И я могу поговорить с ней о книгах. По вечерам мы часто читаем друг другу стихи или слушаем музыку. Она очень музыкальный ребенок и я считаю, что помимо генов здесь играет роль и то, что раньше мы вместе слушали много музыки и пели“, – радуется Инна.
Дочка хочет стать врачом, как ее старший брат, и петь, чтобы помогать людям. „Жизнь покажет, кем она станет. Сейчас она самостоятельно занимается музыкой дома не менее трех часов каждый день. Кроме того, она два раза в неделю посещает Ныммескую музыкальную школу и вокальную студию“, – поддерживает Инна мечту Эммы Софии.
Эмма София поет:
„Я не видела в своих группах ни одной попечительской семьи, которая не справилась бы. Если у вас есть стремление, поддержка близких или ежиномышленников, вы справитесь“, – уверена Инна. „Просто не всегда можно быть уверенным, что все сразу пойдет как надо. Будьте готовы полностью посвятить себя ребенку и использовать навыки и методы, полученные на обучении PRIDE“, – советует она. „Это не то путешествие, в которое следует отправляться, если вы берете ребенка только для того, чтобы заполнить пустоту в своей жизни“, – призывает она людей. „Любовь – это самое важное. Все равно всё когда-либо заканчивается, но любовь, которой мы делимся, не закончится никогда – ее будут передавать дальше наши дети. В этом и заключается смысл жизни человека“.
Автор: Силья Оя
Департамент социального страхования
В настоящее время в Эстонии в семейных домах или приемных семьях проживают 762 ребенка. В приемных семьях проживают 154 ребенка, которые распределены примерно по 120 семьям. В Эстонии к принятию ребенка готовы еще 38 семей, прошедших подготовку.
Дополнительную информацию о приемном родительстве можно найти на сайте hoolduspere.ee
