Нуждающихся в кризисных приемных семьях детей все больше
На фото: Эне Аугасмяги
У Эне Аугасмяги (46 лет) двое взрослых детей, но она является матерью не только для своей дочери и сына, а также — хоть и временно — двухлетнего Каареля*, который приехал жить к Эне, предупрежденной об этом всего за пару часов. О прибытии мальчика ей сообщила служба защиты детей, и его появление было ожидаемым. Эне — это пример одной из трех кризисных попечительских, т.е. приемных семей в Эстонии, которые готовы к таким ситуациям: женщина предлагает детям любовь и домашнее тепло, возможность жить в семье, а не в приюте
Сырые макароны на сковороде
Эне вспоминает давнюю историю, которая произошла в 1995 году, когда она еще работала полицейским по делам молодежи. В то время она расследовала дело 13-летнего мальчика, который почти каждую ночь ходил воровать и в итоге попал в тюрьму. Много лет спустя мужчина с таким же именем был направлен к Эне для реабилитации. «Мы узнали друг друга, он меня — в основном по голосу, потому что к тому времени у него уже было сильное нарушение зрения», — вспоминает Эне, которая к тому времени стала социальным работником. Она никогда не забудет, как этот мужчина спросил ее: «Почему вы тогда не забрали меня из дома в детский дом? Разве вы не видели, что я был голоден, холоден и раздет? Никто из вас не понимал меня, и из-за вас я нахожусь в этой ситуации — полуслепой, вечно по тюрьмам…»
Первой реакцией Эне было оправдать себя. Она объяснила ему, что в то время в новой республике еще не была создана система защиты детей и что детьми из трудных семей, попавшими в неприятности с законом, занималась именно полиция по делам молодежи. Занимались тогда правонарушениями, последствиями, а не причинами и профилактикой. Произнеся это, она вспомнила: а ведь полицейские все же видели условия, в которых жил ребенок. Она помнит несваренные макароны, брошенные на сковороду с маслом, и язвительную мать, которая сказала: «Прожарю их, тогда ребенок и поест». Увы, 20-летней работнице полиции не хватило тогда ни навыков, ни опыта, чтобы помочь ребенку в беде.
Теперь уже Эне понимает, что тот ребенок за ночь обчищал по 4–5 киосков, чтобы получить хоть немного внимания. Этот опыт и послужил толчком к тому, какие решения в жизни она позднее приняла. Сегодня она говорит, что нужно доверять своей интуиции и всегда искать помощи, если вы видите, что кто-то слабее вас находится в опасности.
От заместителя старейшины — до матери кризисной попечительской семьи
Проработав много лет в полиции по делам несовершеннолетних, Эне всегда интересовалась причинами, по которым дети попадают на преступную дорожку. «Дело не в плохих друзьях, а в ошибках, которые мы совершаем как родители», — понимает она теперь.
После ухода из полиции Эне стала руководителем социального отдела Тапаской волостной управы, а спустя годы — заместителем старейшины волости. Работая в местном муниципалитете, Эне сталкивалась с детьми, которых распределяли в замещающие дома, и ее интерес к помощи детям возрос еще больше. В настоящее время она руководит некоммерческим объединением Virumaa Tugiteenused (Опорные услуги Virumaa) и обучает людей по темам замещающего ухода и услуги опорного лица. Ее дочь, эрготерапевт, учится на магистра в области социальной работы. «Я сама ращу себе кадры», — улыбается Эне, сын которой учится на фрезеровщика. У Эне нет супруга, но есть близкий человек.
«Предложение о создании кризисной семьи пришло мне в голову, когда однажды мне позвонила старая знакомая, Карис Мугамяэ, руководитель замещающего дома в Раквере, и сказал, что порекомендовала меня Эльмету Пухму, руководителю проектов в эстонской организации „Детская деревня SOS”, который координировал запуск новой услуги», — вспоминает Эне. «Вскоре Эльмет связался со мной и спросил, готова ли я предлагать временный дом детям, разлученным со своими семьями. Меня это заинтересовало, и я решила попробовать. Я, конечно, заранее обсудила все со своей семьей, — добавляет она. — Десять лет назад я бы не приняла предложение стать кризисной приемной семьей, но теперь я чувствую, что у меня есть ресурсы для этого. Свои-то дети уже выросли».
Первый опыт
Первый опыт Эне в качестве кризисной приемной семьи случился год назад, в январе 2021 года. До этого она прошла подготовительный курс обучения, после которого стала бояться двух вещей: того, что к ней приведут ребенка, подвергшегося сексуальному насилию, или ребенка, пострадавшего при пожаре дома или несчастном случае с водой. «Я не знала, смогу ли я справиться с такими детьми», — переживала Эне, которая всякого навидалась за время своей работы в полиции.
И первым ребенком, которого привезли в дом Эне на неделю, была девочка-старшеклассница, в отношении которой были подозрения в сексуальном насилии в семье. «Она была очень милым и открытым ребенком, с ней у меня установился очень хороший контакт, — вспоминает Эне и добавляет: — Но мы не остались близкими после ее ухода, потому что так и не должно быть. Я предлагаю временные дом и тепло».
«Такому ребенку нужен кто-то, кто выслушает его в тот момент, когда его только что забрали из дома. Или тихонько посидит рядом с ним. Мы часами сидели в тишине, — говорит Эне, которая считает, что кризисная семья лучше приюта в том смысле, что общение происходит один на один. — Она смогла у меня отдохнуть. У нее было свободное время, что было для нее чем-то совершенно новым, так как в предыдущем доме ее постоянно загружали всякими заданиями. У нее не было друзей, но я свела ее с дочерью моей знакомой того же возраста».
«Родителю кризисной приемной семьи для такого ребенка необходима поддержка психолога, потому что истории, которые рассказывала эта девочка, были слишком тяжелые, чтобы носить их в себе одной», — говорит Эне. Именно Эне также рассказала девочке о замещающем доме — что это означает и какая там жизнь. «Я знаю, что сегодня у нее в замещающем доме дела идут хорошо», — говорит Эне.
Второй опыт
Сразу же после ухода девочки к Эне направили 11-месячного мальчика, который олицетворял ее второй страх. Мальчик попал дома под горячую воду и получил настолько сильные ожоги, что ему потребовалось лечение в больнице, прежде чем его смогли доставить в кризисную приемную семью, ему сделали пересадку кожи на руке. Почти сразу после больницы он и попал к Эне. Через неделю привезли также его двухлетнюю сестру и трехлетнего брата, а через четыре дня они отправились дальше — в замещающий дом. «Они все боялись воды», — вспоминает Эне.
Маленький Каарель живет с Эне и сейчас. Первые несколько дней он постоянно плакал, поэтому Эне взяла отпуск и посвятила ребенку все свое время. «Поначалу я была настроена оптимистично, но на самом деле это был трудный год, особенно в начале. Каарель мог проплакать час, а потом заснуть на моей груди на час, только чтобы снова проснуться от плача», — вспоминает Эне. Эне начала водить ребенка на физио- и эрготерапию, чтобы помочь травмированной ручке снова двигаться, и ребенок стал быстро развиваться. «Я научила его есть картошку и мясной соус. Раньше он умел только пить из бутылочки. Потом я стала брать его с собой на работу». Они до сих пор вместе ходят на арт-терапию, к спецпедагогу и логопеду.
Настал день, когда Каарелю пришлось уехать от Эне, так как максимальный срок пребывания ребенка в кризисной попечительской семье — 90 дней. «Его перевели в замещающий дом, но это оказалось для него слишком сильным шоком. Он истерически плакал все время там, пока я не взяла его обратно к себе домой. Он хотел быть на ручках именно у меня, его потребность в безопасности все еще очень сильна. Иногда он приходит ночью и трогает меня, чтобы убедиться, что я не исчезла», — говорит Эне, которая убеждена, что избаловать такого малыша лаской просто невозможно.
Сегодня Эне стала приемной мамой для Каареля. После обсуждения этого вопроса со службой защиты детей было решено, что Каарелю не придется больше уезжать от нее, если только обстоятельства в родной семье не улучшатся настолько, что ребенок сможет туда вернуться. Эне живет с осознанием этого.
«Я воспитываю его как своего родного ребенка»
В конце прошлого года к Эне на пару дней привезли трех сестер переходного возраста, изъятых из родной семьи, которые затем были переведены в замещающий дом. «Все эти кризисные дети, но особенно Каарель, дали мне так много — они научили меня спокойствию, человечности, нежности. Дали мне возможность глубже понять, какую работу проводит замещающий дом, куда я раньше, будучи чиновником, отвозила детей. Изъятие из семьи — это самое крайнее решение, но теперь я знаю, что решение это взвешенное и разумное. Знаю также и то, что ребенку нужно подробнее объяснять, куда он едет, почему, что его ждет впереди», — говорит Эне. По ее словам, последний год сильно изменил ее. Только теперь она осознает всю ответственность, которая лежит на ней как на муниципальном социальном работнике: она буквально держала жизни людей в своих руках.
Дети социальной работницы Эне всегда умели делиться и понимать, что если кто-то очень нуждается, ему нужно помочь — например, отдать свои игрушки. Двадцатилетний сын Эне сказал недавно: «Когда я смотрю на этих детей в нашем доме, я понимаю, насколько хорошей была жизнь для меня и моей сестры и как много пришлось страдать некоторым из других детей».
Сама Эне также чувствует поддержку со стороны общества. «Еще до того, как Каарель появился в нашей семье, мои друзья и знакомые организовали для нас кроватку, одежду и игрушки. У меня хорошая сеть поддержки», — радуется Эне и подчеркивает, что если не у каждой кризисной приемной семьи есть такая сеть, то с материальной стороной поможет «Детская деревня SOS». «Я научилась подстраиваться под ребенка. „Детская деревня SOS”, если нужно, дает мне возможность отдохнуть. Мне также помогают знакомый медик или мои собственные дети, которые иногда играют с Каарелем», — добавляет она.
Когда тяжело
Эмоционально самое трудное для Эне — знать истории детей и отпускать эти истории. Поэтому Эне регулярно посещает психолога.
Тяжело и тогда, когда ребенок болен. «Когда Каарель попал ко мне и плакал дни и ночи напролет, я помню, что бывали ночи, когда и я плакала с ним, сидя на полу. Он ведь не мог сказать мне, что его беспокоит, где именно ему больно», — рассказывает о своем отчаянии Эне.
Когда у Каареля случился COVID, он начался с температуры 39,4 градуса, которую приходилось сбивать каждые четыре часа. Но сейчас, в конце интервью Каарель забирается на колени к Эне и улыбается «тёте», которая говорит с его мамой по Skype и машет ему рукой.
Жизнь вдвоем с ребенком
«Мы с Каарелем живем вдвоем с кошками в моей трехкомнатной квартире, и я воспитываю его как родного ребенка. Знакомые поначалу удивлялись, как это я могу любить чужого ребенка как родного. Но время доказало, что это возможно! Нам дана способность любить всех детей. Ведь они такие беззащитные — а мы все как взрослые должны дарить им чувство защищенности», — уверена Эне.
Кто подходит в качестве кризисной или замещающей семьи?
Эне считает, что важно, чтобы этот человек уважал ребенка. И на это должно хватать времени.
* имя изменено
Автор: Силья Оя, Департамент социального страхования
Агнес Кульмар, Департамент социального страхования: «Мы ищем кризисные попечительские семьи, особенно в Таллинне»
Как общество мы считаем естественным и правильным, чтобы ребенок рос в семье. К сожалению, не у всех детей есть такая возможность, например из-за болезни родителей, зависимости, оставления без внимания и т. д. Если о ребенке не могут позаботиться родственники или другие близкие люди, его помещают в приют. Ребенок остается в приюте до выяснения его будущих условий жизни: сможет ли он вернуться домой или будет нуждаться в долгосрочном уходе, пока растет в приемной семье, семейном доме или замещающем доме — то, что раньше именовалось детским домом.
Мы начали проект по тестированию услуги кризисной попечительской семьи, которая позволит детям быть не в приюте, а в семье. И младенцы, и дети постарше нуждаются в чувстве безопасности и надежном человеке, который позаботится о них в это трудное время. Сегодня дом и уход ребенку вместо приюта предлагают три кризисных приемных семьи, расположенных в разных регионах Эстонии. В Таллинне сейчас нет ни одной кризисной приемной семьи, а потребность в них очень велика, так как детей, нуждающихся в кризисном уходе, становится все больше. Около 250 детей ежегодно разлучаются со своими семьями; кроме того, возникают различные кризисные ситуации, в результате которых дети нуждаются во временном уходе вне родных семей.
Мы приглашаем присоединиться к проекту новые семьи, которые хотят предоставить временный дом и позаботиться о ребенке. Кризисные попечительские семьи проходят оценку и подготовительные курсы, предназначенные для всех приемных семей. Требуется предыдущий опыт воспитания или работы с детьми, а также очень гибкий распорядок жизни, позволяющий при необходимости взять ребенка в семью, получив уведомление об этом всего за пару часов. В этой ответственной роли мы поддерживаем кризисные приемные семьи как материально, так и с помощью вспомогательных услуг. Если вы заинтересованы, свяжитесь с руководителем проекта эстонской организации «Детская деревня SOS», координирующим услугу кризисной приемной семьи: Эльмет Пухм, 5814 7797, Elmet.Puhm@sos-lastekyla.ee.
Подробнее об услуге кризисной приемной семьи можно узнать здесь.
Подробнее о замещающем попечительстве и приемном родительстве можно узнать на сайте www.hoolduspere.ee.
